Я наблюдала несколько различных комбинаций такого застревания.

Прежде всего надо различать разные страхи : еды или перед едой и тела, то есть страх потолстеть.

Дети могут манифестировать разную симптоматику. Например, совершенно нелогичные ограничения : не ем желтого, ем красное. Логичные ограничения: не ем жирного и сладкого.  Это разная симптоматика и разные конфликты, вернее, разные их комбинации.

Ребенок, который хочет, чтобы ему готовили отдельную еду. Такой ребенок хочет контролировать мать, присвоить ее себе, заставить ее подчиняться. Откуда он берет такую идею? Правильно, из своей семьи. Отец в такой семье может быть разный: ортодоксальный, слишком жесткий и контролирующий мать, хаотичный и безбашенный и третирующий мать. Мы помним, что ребенок хочет обладать по отдельности каждым родителем, он не хочет их союза, он всегда против пары, даже если пара на грани развода и ребенок манифестирует обратное : «не разводитесь». Ребенок всегда хочет раздробления пары, он хочет быть в ее середине, разделяя отца и мать.

Ребенок, который угрожает умереть от недоедания. Такой ребенок тоже хочет контролировать пару. Например, чтобы пара не рассталась, склеивая ее. Но не так, как это понимают родители. Ребенку нужна отдельно мать и отец. Параллельно и по отдельности. Поэтому угрожая родителям своей анорексией ребенок хочет управлять ими. Мать должна крутиться вокруг такого ребенка, носиться с ним по врачам, но не сметь, например, оставить ребенка в клиническом учреждении. Ребенок сделает все, чтобы его оттуда забрали, потому что врачи не управляемы ребенком, они навязывают ему свою волю и в итоге заставляют его есть. Но не это главное. Главное, что врачи и специалисты «развоплощают» тайное желание ребенка управлять.

Ребенок и мать с лишним весом. Девочка в частности не хочет такого тела. Она не хочет идентифицироваться с матерью, которую не любит отец, ведь отец открыто показывает свое пренебрежение телом матери. Откуда у женщины лишний вес, если у нее давно не было полноценного секса? Оттуда, от нелюбви к себе.

Девочка и одинокая мать. Девочка не хочет не материнского тела, а материнской судьбы : брака с отцом алкоголикем, унылости, изнуренности, измотанности, нереализованности, всего этого несчастия под названием «женская доля».

Девочка и мать во втором браке. Как мать только посмела? Отец, в детстве так горячо любимый ( и это воспоминание очень часто вытеснено самой девочкой), был профукан матерью, которая его заменила на более удобный себе объект. Удобный матери, но не родной девочке.

Девочка и мать, которая тоже боится еды. Исключает красное, зеленое, сладкое, глютеновое, мясное, вредное, токсичное. Такая мать вкладывает страхи перед чем-то плохим в еду. Семейная история, передаваемая часто по наследству. Часто в таким семьях бабушка веганы или сторонницы так называемого правильного питания.

Девочка боится еды. Она пока не дошла до отрицания собственно тела матери. Но еда- это то, чем мать кормит дитя. Это материнский субстрат, материнская метафора. Выплевывая еду, девочка выплевывает мать.

Отдельный сюжет, где девочку кормят насильно, особенно отец. Это уже садо-мазохистическая сцепка, напоминающая оральный секс отца и дочери. Девочка провоцирует отца на насилие, потому что так понимает внимание, привязанность и близость. Практически девочка испытывает удовольствие от таких акций, но никогда не признается в этом. Вопрос к отцу стоит отдельно. Отцы, как правило, на терапию не попадают, но случаются, что звонят, подыскивают терапевта и тоже насильно впихивают девочке идею выздоровления.

Такое отвержение матери и желание быть в паре с отцом, даже с отсутствующим, которого заменяют дяди психиатры и санитары.

Как складывается работа в психоаналитическом аспекте с таким ребенком? Ни в коем случае не кормить его насильно, не уговаривать есть и не объясняя вред ранних диет. Все это ребенок отвергнет так же, как и материнскую еду с рук.

Пройти Эдип, то есть признать ценность женской фигуры, помочь сформировать эту женскую фигуру внутри себя, обрести женскую идентичность в женском теле, если она не обретается на примере матери. Искать хорошие опорные женские объекты, самой быть таким опорным объектом, если терапевт женщина.

Что еще? Помочь понять ценность пары и притягательность мужской фигуры для девочки. Не притягательность насилия, а притягательность общения, парного контакта, бытия вдвоем. А женщина привлекательна мужчине прежде всего своим телом. Что бы там ни говорили.

Наконец, развенчания детского магического мышления про то, что « я все могу», могу обладать матерью и отцом, могу не есть и не умереть, могу контролировать свое тело, которое должно остаться мальчиковым.

Терапевту надо быть  готовым столкнуться с интенсивной детской агрессией, именно агрессия- основное аффективное переживание при анорексии и булимии, а при прохождения Эдипа с депрессией ребенка, потому что утрата своего всемогущества не может пройти безболезненно.